Недавний кризис с беженцами в Китае привлек большое внимание к ситуации на границе между двумя странами. Действительно, в последние десятилетия пористая граница с Китаем предоставила основные возможности выхода как потенциальным перебежчикам на Юг, так и беженцам, спасающимся от нехватки продовольствия и бедности Севера.

Большинство коммунистических стран охраняли свои границы как от злоумышленников, пытавшихся проникнуть внутрь, так и от перебежчиков, которые хотели сбежать из далеко не идеального коммунистического рая. С этой точки зрения граница с Китаем представляет собой серьезную проблему. Она следует за двумя реками — Амнок и Туман (китайцы читают те же иероглифы, что и Ялу и Тумэнь). Оба мелководны в верховьях и каждую зиму полностью замерзают. Таким образом, решительный перебежчик или контрабандист всегда сможет найти дорогу через границу. По крайней мере, до конца 1950-х годов, несмотря на настойчивые усилия как корейских, так и китайских спецслужб, контрабандисты систематически проникали в Китай и обратно.

В 1950-е годы границу пересекали не только контрабандисты. Некоторые из этих людей включали ряд высокопоставленных лиц Северной Кореи, которые предпочли бежать в Китай вместо того, чтобы подвергнуться чистке. Один из самых известных инцидентов такого рода произошел в начале сентября 1956 г. 31 августа того же года группа видных северокорейских деятелей открыто выступила против политики Ким Ир Сена на пленуме ЦК ТПК. Они хотели заменить его более умеренным лидером, но их предложение было отклонено, и их немедленно поместили под домашний арест. Казалось, они обречены, но изобретательность помогла им найти выход (в конце концов, это бывшие подпольщики!). Среди ночи повстанцам удалось тайно покинуть дом, после чего они уехали на автомобиле, предоставленном сочувствующим другом. Они легко добрались до границы, а затем направились в Китай, где в конечном итоге получили убежище. Позже их примеру последовали и другие несогласные официальные лица.

Было движение и из Китая. В конце 1960-х, когда "культурная революция" была в разгаре, часть этнических корейцев из Китая бежала в КНДР, которая в те годы была более стабильным и благополучным обществом. Поскольку в конце 1960-х годов отношения с Китаем были совсем плохи, эти беженцы не были выданы и остались на Севере.

Этнический состав региона благоприятен для тех, кто по тем или иным причинам хочет совершить тайный переход границы. В Китае два миллиона этнических корейцев, и большинство из них живут недалеко от границы. У многих этнических корейцев есть родственники в Северной Корее, и небольшое число из них даже формально являются гражданами КНДР — так называемые чогё (в 1997 году численность чогё оценивалась в 6000 человек, или около 0,3% корейского населения в регионе).

С другой стороны, в КНДР есть небольшое количество этнических китайцев или хуацяо. Этническим китайцам из КНДР и этническим корейцам из КНР разрешалось посещать своих родственников на протяжении 1970-х и 1980-х годов, когда правительства обеих стран пытались свести к минимуму зарубежные контакты своих граждан. Их статус был уникальным _ и широко использовался в коммерческих целях. Однако эта торговля редко, если вообще когда-либо, требовала незаконного пересечения границы. В большинстве случаев торговцы прибывали с надлежащими гостевыми визами и большими мешками товаров.

Вообще говоря, граница с Китаем никогда не была хорошо защищена, особенно по сравнению с демилитаризованной зоной, возможно, самой надежно защищенной границей в мире. Это посчитали ненужным. Власти Северной Кореи считали, что беглецы, по всей вероятности, будут задержаны китайской полицией, а затем экстрадированы обратно на Север. Конечно, иногда китайцы могли принять политическое решение о предоставлении убежища недовольным кадрам, но это было слишком необычное обстоятельство, чтобы оправдывать дорогостоящую модернизацию системы охраны границы. По сути, китайская полиция служила лучшим сдерживающим фактором для тех, кто имел в виду дезертирство, чем северокорейская охрана.

И особого стимула убегать _ по крайней мере у простолюдинов не было. Северо-Восточный Китай был одной из самых бедных частей КНР, и до конца 1980-х годов уровень жизни северокорейцев был намного выше, чем у их собратьев за границей.

Все резко изменилось в начале 1990-х. С этого времени передвижение через границу, как легальное, так и нелегальное, начало увеличиваться, пока вскоре после 1995 года оно не переросло в полномасштабный миграционный кризис.

Андрей Ланьков, профессор Университета Кукмин в Сеуле

24 июня 2007г.

[] [] []