Йо Ун Хён

В середине августа 1945 года японская колониальная администрация Кореи не питала иллюзий: война проиграна. Их главная забота заключалась в том, чтобы обеспечить упорядоченную эвакуацию японских войск и гражданских лиц — почти одного миллиона человек.

Лучший способ сохранить закон и порядок — это создать корейское квази-правительство во главе с кем-то, кому все могли бы доверять. Трудно было найти такого человека в сварливом мире корейской политики, но японцы нашли подходящую личность: видного борца за независимость по имени Йо Ун Хён.

В следующем году советские офицеры готовили свое предложение о правительстве объединенной Кореи (в начале 1946 года вопрос о разделении еще не был решен). Советы предложили дать пост премьер-министра человеку, который, по их мнению, мог быть приемлем почти для всех. Их выбор снова пал на Йо.

Что сделало этого человека, которому в 1946 году было 60 лет, столь приемлемым для таких разных политических сил? Это было качество, необычное для корейской политики той эпохи, — терпимость. Действительно, в эпоху ссор и междоусобиц Йо удалось сохранить хорошие отношения с людьми самого разного политического спектра и никогда не ввязываться в мелкие столкновения.

Йо родился в 1886 году в семье землевладельцев и получил обычное для того времени сочетание традиционного и современного образования; он стал христианином (на время) и примерно в 1919 году присоединился к движению за независимость. Вскоре его привлек коммунизм, он поехал в Москву и, будучи, вероятно, старейшим из всех честолюбивых корейских коммунистов той эпохи, встретил Ленина и Троцкого.

Йо оставался твердо левым взглядам до конца своей жизни, но он никогда не был заражен сектантским духом, столь типичным для сталинского коммунизма 1920-х и 1930-х годов. Его рациональный подход, способность видеть в людях хорошее и попытки найти золотую середину снискали ему уважение многих корейских политиков и интеллектуалов, но воинствующие подстрекатели часто клеймили его как «оппортуниста».

В 1929 году Йо был арестован в Шанхае британской полицией и экстрадирован в Корею, где провел три года в японской тюрьме. После освобождения он стал главным редактором крупной корейской газеты — еще один признак высокого уважения, которое он завоевал в те дни. Когда дела пошли плохо с началом Тихоокеанской войны, его снова арестовали.

Когда японцы начали отступать, имя Йо было выдвинуто для формирования корейской самоуправляющейся администрации. Он ясно дал понять, что сделает это только в том случае, если японцы вообще не будут вмешиваться.

Они согласились: в конце концов, у японской администрации не было иных вариантов, и поэтому 14 августа Йо сформировал первое корейское квази-правительство - Подготовительный комитет по восстановлению нации.

Вскоре, в начале сентября 1945 года, он сыграл важную роль в провозглашении Корейской Народной Республики (не путать с ее похожим названием на Севере). Он хотел создать правительство коренных народов, в которое вошли бы видные деятели как правых, так и левых.

В Корейской Народной Республике пост президента перейдет к Ли Сын Ману, в которую также будут включены многие политики в изгнании. Однако американские войска, взявшие 9 сентября Сеул, не признали самопровозглашенную Народную Республику, и весь проект рухнул.

Судьба Народной Республики была предзнаменованием грядущего. В течение следующих двух лет Йо много работал, пытаясь примирить все более враждебно настроенных правых и левых. Он создал собственную партию с левой социал-демократической программой, но его основная роль заключалась в посредничестве и модераторстве. В этом качестве он тайно посетил Север и встретился с Ким Ир Сеном (в то время примерно вдвое моложе его).

У них, очевидно, сложилось хорошее взаимопонимание, и дети Йо должны были остаться на Севере, где к ним относились преимущественно, и в конечном итоге им разрешили присоединиться к крошечной элите страны.

Однако всех искренних усилий, а также всей доброй воли и рациональности, которые приложил Йо, оказалось недостаточно, чтобы изменить направление корейской истории. Коалиционное правительство объединенной Кореи могло быть привлекательной идеей для многих корейцев, но ни Москва, ни Вашингтон не были готовы идти на компромисс, а большинство местных политиков, если угодно, были даже более воинственны, чем их заокеанские спонсоры.

19 июля 1947 года Йо был убит молодым правым фанатиком. Один из самых рациональных умов Корее после Освобождения пал жертвой праведных страстей той жестокой эпохи. Он отнюдь не был единственной жертвой: конец 1940-х был золотым веком политических убийств.

Андрей Ланьков, профессор Университета Кукмин в Сеуле

28 июня 2007г.

[] [] []