|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Из всех "малых" государств Восточной Азии, Корея традиционно была наиболее близка к Китаю. Япония (до конца XIX века, бесспорно, не более чем одна из "малых" стран) всегда подчеркивала свою особость и, действительно, не была ортодоксально-конфуцианской страной во многих областях - в том числе и в области отношения к монархии и обоснования легитимнсоти правящей династии. Вьетнам, несмотря на огромное культурное влияние великого северного соседа, всегда воспринимал Китай как потенциального агрессора и "вероятного противника". В Корее же и к китайской классической культуре относились с почтением, и с самим реальным Китаем поддерживали неплохие отношения. Не удивительно, что китайская конфуцианская концепция "мандата Неба" была принята в Корее безо всяких оговорок и сомнений. Эта концепция, разработанная еще Мэн-цзы, утверждала, что право на управление Поднебесной тот или иной клан получает по воле Неба в награду за свою мудрость и моральные качества. Однако "мандат Неба" не является бессрочным. Рано или поздно происходит моральная деградация династии, и тогда Небо решает сменить ее, возведя на престол новую семью. Падение династии, таким образом, служит наглядным подтверждением ее нелегитимности. В соответствии с этой концепцией, легитимность не вечна, но от легитимной и достойной своего места династии Небо не отворачивается по определению. С 1392 г. в Корее правила династия Чосон, которую часто называют династией Ли, по фамилии ее правящего клана. Строго говоря, это закрепившееся в литературе название самой династией никогда не использовалось. Дальневосточные династии никогда не именовались по фамилиям своих основателей. В раннюю эпоху названием династии служило наименование местности, из которой произошли ее основатели, а в более поздние времена основатели очередной сами выдумывали для нее подходящее величественное имя (китайские династии "Юань" - "изначальная", "Мин" - "светлая", "Цин" - "чистая"). Основателем династии Ли был удачливый генерал Ли Сон-ге, который в 1389 г. совершил военный переворот и сверг с престола предшествующую династию Корё. Последний правитель династии Корё и его родственники были отправлены в ссылку и там, спокойствия ради, тайно убиты, но подавляющее большинство членов фамилии Ван, из которой происходил правящий род династии Корё, не пострадало и превратилось в обычных подданных новой власти. Подобно своим предшественникам, монархи династии Ли именовали себя "королями" (ванами) - титул, который подразумевал их зависимость от Императора (ди или хуан-ди). По конфуцианским представлениям, во всей Вселенной мог быть только один Император - тот, который правил собственно Китаем. Все остальные владыки мира являлись вассалами Императора, платили ему символическую дань и утверждались им при вступлении на престол. Корея вполне соглашалась с этими представлениями, так что каждый новый корейский король утверждался в Пекине. Правда, утверждение это носило автоматический характер и была чисто ритуальным актом, а на "дань", отправляемую в Пекин, китайский двор отвечал "пожалованиями" примерно равной стоимости. Династии Ли принадлежит рекорд продолжительности правления в конфуцианском мире. Она продержалась у власти до 1910 г., то есть 518 лет - больше, чем практически любая династия региона. Строго говоря, японская императорская династия у власти находилась заметно дольше, но она, как мы увидим, не может считаться конфуцианской монархией в точном смысле слова - идеология власти была там совершенно другой. Другая династия, которая превзошла по продолжительности правления династию Ли - это древнекитайская династия Чжоу, правившая около 800 лет (XI-III вв. до н.э.). Однако на протяжении большей части этого времени Поднебесная была раздроблена и власть Чжоу оставалась, таким образом, чисто номинальной. Корейские политики и мыслители хорошо осознавали эту уникальную особенность своей династии. Поскольку в среднем и китайские, и более ранние корейские династии правили около 300 лет, то в самой Корее с некоторой тревогой встретили трехсотлетний юбилей династии Ли, пришедшийся на 1692 г. Многие тогда ожидали разного рода неприятностей от роковой даты - тем более, что в Китае только что пала династия Мин, ровесница династии Ли. Однако роковой рубеж был преодолен без каких-либо заметных проблем. Вплоть до конца XIX века в стране сохранялась редкостное спокойствие и стабильность. Династия Ли стала жертвой внешнего вторжения, а не внутреннего кризиса. С конца XIX века японское влияние на полуострове возрастает. В 1905 г., после победу в Русско-японской войне, японское правительство фактически аннексирует Корею. А в 1910 г. происходит и формальная аннексия страны. В 1905 г. Кореей правил король Кочжон, 26-й монарх династии Ли, который вступил на престол малолетним еще в 1863 г. В 1907 г. Кочжон был вынужден отречься от престола после того, как он попытался добиться международной поддержки сохранения корейской независимости. Его неудачная тайная дипломатия вызвала гнев японских властей, и в результате на корейский престол вступил его наследник Сунчжон (все корейские короли по традиции именуются не личными, а посмертными "храмовыми" именами). Именно Сунчжону в 1910 г. выпала сомнительная честь подписать договор об отказе Кореи от государственной независимости и утвердить ее превращение в японскую колонию. После отречения династии Ли, ее члены сохранили в своей собственности несколько королевских дворцов в центре Сеула. Формально им полагались такие же привилегии, как и младшим членам японской императорской фамилии. Кроме того, колониальные власти стали выплачивать им немалое содержание, которое позволяло экс-королевскому клану по-прежнему содержать большой дворцовый штат и вообще жить на широкую ногу. Такая щедрость была вызвана как монархической солидарностью, так и политическим расчетами. Свергнутая династия сохраняла тогда немалое влияние среди конфуцианских традиционалистов, которые по-прежнему играли немалую роль в антияпонском сопротивлении, да и в целом пользовались заметным влиянием. Поэтому колониальные власти стремились найти общий язык со свергнутыми владыками и таким образом предотвратить их активное участие в антиколониальной борьбе. В целом это удалось, но откровенными коллаборационистами оба короля не стали и в результате долго оставались важными символами корейского национального самосознания. Когда в 1919 г. умер Кожчон, его похороны превратились в массовую антияпонскую демонстрацию и стали началом т.н. "Первомартовского восстания", самого крупного антияпонского выступления за весь колониальный период. В 1926 г. к похожим, хотя и менее масштабным, демонстрациям привела и смерть его сына Сунчжона. Однако уже к началу 1920-х гг. монархистов среди участников антиколониального движения было сравнительно немного. Старая конфуцианская идеология оказалась в глазах молодежи безнадежно скомпрометированной, а сами ее носители потихоньку старели и вымирали. Основную роль в антиколониальном движении стали играть либо прозападные либералы, выпускники миссионерских школ, либо социалисты и коммунисты. И те, и другие были решительными республиканцами, и относились к монархии как к явлению архаичному, отжившему свой век (хотя, по иронии судьбы именно коммунисты со временем фактически восстановят монархию в Северной Корее). После смерти обоих монархов, во дворце продолжали жить члены их семьи, включая жен, многочисленных наложниц и детей. Еще в 1907 г. наследником корейского престола был провозглашен Ли Ын, десятилетний сын Кочжона от одной из его наложниц. В Корее, как и в других монархиях региона, не было строгого порядка престолонаследия. Восходя на престол, монарх назначал себе преемника из числа членов клана Ли, причем таким преемником далеко не всегда становился сын короля. В том же 1907 г. малолетний наследник престола был вывезен японскими властями в Токио. Там Ли Ын воспитывался вместе с членами японской императорской фамилии, окончил военное училище и стал офицером императорской армии, дослужившись там к 1945 г. до звания генерал-лейтенанта (во время войны он командовал дивизией на китайском фронте). Японское правительство женило его на девушке из правящего императорского рода - принцессе Масако, рассчитывая таким образом еще крепче привязать его к Японии. Сам по себе этот брак в свое время вызвал в Японии немалые насмешки - тут сказалось традиционно-пренебрежительное отношение японцев к корейцам. Брак был, как и полагается королевскому браку, заключен без малейшего учета мнения молодых, но оказался на удивление крепким. После 1945 г. Ли Ын неоднократно пытался вернуться в Корею, но правительство Ли Сын Мана постоянно отклоняло эти просьбы. Не исключено, что властолюбивый и подозрительный Ли Сын Ман просто боялся появления потенциального соперника, но формально от Ли Ына в качестве своего рода "платы" за право на возвращение требовали передать в собственность корейского правительства его огромный особняк в Токио. Ли Ын на это не шел, и только в 1963 г., уже после свержения Ли Сын Мана, тяжело больной Ли Ын, Масако и их сын Ли Ку смогли вернуться в Сеул. Когда самолет уже заходил на посадку в Сеуле, у Ли Ына произошел инсульт, от которого он так никогда полностью и не оправился. В корейской столице Ли Ын поселился в одном из королевских дворцов, часть которого по-прежнему оставалась собственностью экс-королевской семьи. Последний официально провозглашенный наследник престола, Ли Ын, умер в 1970 г. и был торжественно похоронен на рядовом кладбище. По распоряжению президента, на его похороны была отправлена рота почетного караула, а немалые траурные расходы взяло на себя правительство. Его жена, принцесса Масако, принявшая корейское гражданство, надолго пережила своего мужа и умерла в Сеуле в 1989 г. До самой своей смерти она продолжала жить в дворцовой резиденции Наксончжэ. Сын Ли Ына и Масако, нынешний глава корейской экс-королевской фамилии Ли Ку (р.1930) оказался довольно непутевым человеком. Окончив престижный Массачусетский Технологический Институт (MIT) в США, и женившись на американке русского происхождения, Ли Ку получил американское гражданство. В 1963 г. он вместе с родителями приехал в Сеул, где работал по специальности, как инженер-строитель, и одно время руководил небольшой строительной фирмой. В конце 1970-х гг. фирма прогорела, и наследник бежал в Японию, после чего следы его были потеряны всеми - даже его матерью. Только через несколько лет Ли Ку вновь дал о себе знать, а в 1996 г. он опять вернулся в Корею, где и живет сейчас, принимая время от времени участие в клановых церемониях. Ни о каком реставраторски-монархистском движении в современной Корее речи не идет. С точки зрения конфуцианских традиционалистов, потеряв власть, династия Ли также потеряла и "мандат Неба", так что восстановление ее на престоле не просто бессмысленно, но идет против явно и недвусмысленно выраженной воли высших сил. Других же претендентов на престол тоже не наблюдается. В Южной Корее не существует никаких, даже самых маргинальных, организаций, которые ставили бы перед собой задачу восстановления монархии. С точки зрения подавляющего большинства корейцев, монархия - это не более чем архаическая экзотика, и даже мысль о ее восстановлении вызывает смех. Андрей Ланьков, Русский журнал 2002-10-06 0 0г. Вернуться назад
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Copyright © 2001 - 2011 Koreana.RU | It's developed by |